Это оружие стало настолько легендарным, что любой револьвер в русскоязычной традиции зачастую называется «наганом». Оно прошло минимум четыре большие войны, не считая более мелких конфликтов. При этом офицеры настолько «ценили» наган, что охотно тратили большие суммы личных денег, лишь бы приобрести другую модель.
Все перевооружаются — и мы перевооружимся
Конец XIX века стал золотым временем для оружейников во всем мире. Армии массово переходили на оружие под бездымный порох, магазинные винтовки одна другой лучше поступали на вооружение армий великих (и поменьше) держав. По сути, именно тогда в стрелковом оружии были приняты почти все новшества, которыми мы пользуемся и сегодня.
Россия игнорировать новые веяния не стала, и в 1891 году на вооружение в стране приняли знаменитую винтовку Мосина, вернее, Мосина-Нагана. Здесь у нас впервые всплывает фамилия бельгийского оружейника Леона Нагана.
Не все в курсе, но основным конкурентом «мосинки» на конкурсе была винтовка системы Нагана. Схожая по конструкции, она все же уступила по надежности и практичности конструкции Сергея Мосина — и в итоге принимающая комиссия пошла на компромисс. Систему «мосинки» доработали, слегка приблизив к варианту винтовки Нагана.
Сам бельгиец получил крупную сумму в золотых рублях, чтобы в будущем он не выдвигал претензии, и все остались более-менее довольны. Проиграй русская винтовка бельгийской — и все бы сегодня знали о «наганке», а не о «мосинке», но вышло как вышло.
Однако перевооружаться требовалось не только винтовками. Офицеры их обычно не носят, их оружие — револьвер. А вот с ними в 90-х годах XIX века в России все было плохо. При наличии технически совершенной «мосинки» российская армия по-прежнему вооружалась здоровенным «Смит-Вессон» калибром 10,5 мм, весившим под полтора килограмма и снаряжавшимся патронами с дымным порохом.
На 1870-e, когда эти револьверы поступили в российскую армию, это было еще ничего — такие системы были плюс-минус у всех. Но в конце века «Смит-Вессоны» выглядели как пришельцы из далекого прошлого.
Необходимость таскать с собой такую махину и напряженно вглядываться в облако порохового дыма (попал или нет?) после каждого выстрела никого не радовала. Сплошь и рядом встречались рапорты, что «для самообороны офицеры предпочитают шашку или даже винтовку». Словом, револьвер требовалось заменить и забыть о «Смит-Вессоне» как о страшном сне.
В России это понимали, так что военное министерство потребовало побыстрее создать или просто найти за границей самый удачный револьвер и быстренько принять его на вооружение. И для начала разработала к «оружию будущего» свои требования.
- Револьвер должен был пробивать четыре-пять сосновых досок (10−12 сантиметров).
- Вместе с хорошей пробивной способностью требовалось и высокое останавливающее действие. Особо указывалось, что с 50 шагов револьвер должен остановить лошадь.
- Масса оружия ограничивалась 820−920 граммами (с полуторакилограммовыми «Смит-Вессонами уже набегались»).
- Калибр — в обязательном порядке 7,62 мм. Для револьвера не очень много, зато есть возможность делать стволы из бракованных стволов для винтовки Мосина (тот случай, когда экономия превыше всего).
- Начальная скорость пули — около 300 м/с.
- Простота, технологичность, надежность.
- Патрон — с бездымным порохом и оболочечной пулей.
Были и другие требования, но о них — ниже. Возникает ощущение, что они вводились несколько искусственно.
Узнав о возможном заказе на сотни тысяч штук, на горизонте снова возник месье Леон Наган. Над револьверами ему было работать не впервой. Первую систему разработал еще брат оружейника Эмиль Наган в 1878 году. Потом он ослеп, и Леон в 1886 году доработал оружие, которое и оказалось на вооружении в Бельгии. Теперь предстояло создать шедевр для российской армии. Вот что у него получилось.
Очень необычный револьвер
В конструкции револьвера Наган «пошел своим путем», создав практически оригинальную конструкцию, не похожую ни на какие другие. У обычного револьвера неустранимой остается проблема прорыва пороховых газов, когда происходит выстрел, и пуля отправляется в полет, часть газов идет не в ствол, а в крошечные промежутки между стволом и барабаном. В особо неудачных случаях, если поблизости оказывается рука стрелка, может обжечь. И, конечно, потеря части газов означает, что впустую растрачена часть энергии пороха (пуля летит медленнее, прицельная дальность ниже).
В реальности эта проблема не особо серьезна: сотни моделей револьверов стреляли и стреляют, и никакие прорывы не помеха. Но Наганы решили, что так жить нельзя — и устранили эту проблему целиком. Барабан их револьвера сконструирован так, что может не только вращаться вокруг своей оси, но и ходить по ней взад-вперед.
А в передней его части в каждой каморе для патронов сделаны расточки под внешний диаметр ствола. Патроны тоже используются особые, с пулей, целиком утопленной в гильзу.
И при взведении курка барабан двигается вперед и надевается на ствол, после чего происходит выстрел. Успех! Высочайший КПД, никаких прорывов, все идеально. Казалось бы, при таком прогрессивном подходе переход всех на свете моделей револьверов на систему Нагана будет лишь вопросом времени.
Не перешел никто. Инновационная система действительно решала проблему обтюрации практически полностью, но заодно создавала кучу других. В первую очередь — невозможность быстрой перезарядки.
Обычно револьвер перезаряжается одним из двух способов: или рамка оружия переламывается, обнажая заднюю часть барабана, и есть возможность просто вытряхнуть гильзы (так умел даже древний «Смит-Вессон», замену которому как раз готовили в российской армии).
Второй вариант — барабан откидывается вбок. В обоих случаях удобна не только экстракция стреляных гильз, но и пополнение барабана патронами: можно легко сделать это как вручную, так и с применением ускорителей заряжания.
Но все перечисленное — не про систему Нагана. Никакой переломной рамки, никакого откидного барабана — «это ослабляет систему и уменьшает долговечность оружия». Раз установленный в рамку барабан крутится там до самого конца. Чтобы перезарядить револьвер, надо сделать всего ничего:
- Открыть особую дверцу, прикрывающую заднюю часть барабана.
- Повернуть барабан, чтобы освободить камору с гильзой.
- Выбить ее (если барабан чист — просто поднять пистолет стволом вверх, если грязный — воспользоваться шомполом).
- Повторить операцию семь раз.
- Вставить в освободившуюся камору патрон, повернуть барабан, освобождая следующую.
- Повторить операцию семь раз.
На армейском языке того времени это называлось «мешкотная» перезарядка, на языке здравого смысла это значило, что быстро перезарядить револьвер Нагана в любых условиях было невозможно. Правда, армия и жандармерия Бельгии наганы 1886 года использовали, но Бельгия никогда особо воюющей страной не была.
Второй проблемой прогрессивной системы нагана было огромное усилие, которое нужно было применять при стрельбе самовзводом. Нажимая спусковой крючок, стрелок тратил силы не только на то, чтобы взвести курок, но и на то, чтобы подвинуть вперед барабан. В результате точность без предварительного взведения курка очень страдала.
Странная победа в странном конкурсе
Короче, шансов, что странная система Нагана окажется на вооружении в российской армии, вроде бы было не очень много. Однако Леон не смутился, в Россию приехал, изделие продемонстрировал — а дальше начинается довольно мутная история. Прямых доказательств коррупции военных чиновников нет, однако к техническим требованиям к новому оружию добавилось несколько интересных пунктов.
Так, револьвер должен быть, оказывается, несамовзводным (мы помним, что точность у «нагана» была при стрельбе самовзводом не очень). Мотивировали тем, что негоже российскому солдату тратить много патронов, лучше целиться тщательнее. Экстракция гильз у оружия требовалась теперь поочередная, а не одновременная (логике это утверждение вообще поддается слабо). Емкость барабана — семь патронов, и ни одним меньше (в мире есть огромное количество отличных шестизарядных систем, наличие семи патронов вообще не критично ни для кого).
При прочтении этих ценных указаний возникает легкое ощущение, что в данном случае не столько искали оружие под требования, сколько подгоняли требования под единственно правильное оружие. Но пока никаких однозначных свидетельств нечистоплотности приемной комиссии не найдено, будем считать, что все это случайности. Просто так удачно совпало, с кем не бывает.
Итак, Леон Наган переделал свой револьвер под русский патрон и представил на конкурс, объявленный военным ведомством России. Соревнование началось в 1893 году и оказалось довольно странным. Большинство представленных моделей никак не претендовали на чудеса оружейной мысли.
Так, Сергей Мосин отправил на конкурс некий «шестиствольный револьвер». Ни одного изображения модели Мосина не сохранилось, но в конце XIX века оружие с шестью стволами было или пулеметом Гатлинга, или приветом из прошлого — невозможным анахронизмом. Еще пара вариантов (модели Куна-Залюбовского и Уайнена) представляли собой попытки переделать старый добрый «Смит-Вессон», также имелась пара крайне несовершенных автоматических пистолетов.
Настоящая борьба была возможна только между моделями Нагана и Пипера. Последний представил револьвер на семь патронов с откидным вбок барабаном и одновременной экстракцией гильз — словом, стандартный современный представитель своего класса.
Однако по совокупности качеств система Пипера уступила конкуренту, и слегка доработанный наган триумфально победил и в 1893 году пошел на вооружение. А Леон Наган снова получил круглую сумму денег от российского казначейства.
Револьвер, который никому не понравился
В армии новинку приняли без восторга. С одной стороны, таскать с собой легкий наган было намного приятнее, чем тяжелый «Смит-Вессон». С другой — иметь в просвещенные времена револьвер, который не умеет стрелять самовзводом, было как-то несолидно. На войне все могут решить доли секунды, и времени взводить курок может просто не оказаться. В результате наганы все-таки сделали самовзводными. Но не все, только офицерские: солдаты, с точки зрения начальства, справятся и так, а то патроны не бесконечные.
Исправление никак не убрало проблемы долгой перезарядки — так что новинку российские военные упорно отказывались считать хорошей. По своей сути наган был конструктивно устаревшей моделью даже по сравнению с более ранними револьверами, вроде английского «Уэбли». А всего через год после принятия появился легендарный маузер С-96, потом пистолет Борхардта, новый «Смит-Вессон», великие изобретения Джона Браунинга — наступала новая эпоха, в которой система Нагана смотрелась неандертальцем.
Казалось бы, все ясно, пора перевооружаться снова. Но отправлять в утиль едва принятое оружие — нет, чиновники никак не могли признаться, что крупно ошиблись. Да и средств в казне хронически не хватало, особенно после провальной русско-японской войны.
Вместо перевооружения в военном ведомстве решили позволить офицерам, которым не нравится родной наган, покупать пистолеты или револьверы заграничных моделей за свой счет — как и патроны к ним.
Особым богатством российские армейские офицеры не блистали. Тем не менее «голосование рублем» оказалось массовым — в случае чего жизнь дороже. Поэтому вскоре появились прекрасные свидетельства вроде «Артком особо подчеркивал, что состязательная стрельба допускается только из револьвера системы Нагана, не из „парабеллумов и браунингов“, как стремились делать офицеры».
Наган-долгожитель
Но поголовно вооружаться купленными за свои кровные пистолетами вся армия не могла, потому «солдатские» и «офицерские» револьверы Нагана прошли всю Первую мировую. Потом империя развалилась, и люди с наганами стреляли друг в друга всю Гражданскую войну. Револьвер, как и маузер, стал настоящим символом комиссаров Красной армии (в качестве символа наган чудо как хорош — действительно один из самых красивых револьверов).
Никаких серьезных модернизаций в эту систему внести было, конечно, нельзя — разве что большевики уже в 1921 году отменили «солдатскую» версию, и теперь все револьверы производились в самовзводном варианте.
Попытка пойти по пути маузера С-96 с его кобурой-прикладом не удалась, но оказалось поистине эпичной — к флотской версии нагана приделали топор. Получилось смешно.Александр@AlexSit76
Вундервафлями славна не только Германия. Российская империя тоже могла. Редкий экземпляр гибрида Нагана с топором. Предназначался для флотских экипажей
6Информация о рекламе в Твиттере и конфиденциальностьСмотреть другие твиты Александр
Едва оправившись от кошмара гражданской войны, новое советское руководство поняло, что время наганов безвозвратно прошло. Их, конечно, производили (а какие варианты, других револьверов и пистолетов в стране просто не делают), но уже в двадцатых начали разрабатывать более-менее современный самозарядный пистолет. К концу десятилетия работа подошла к концу, и армия получила ТТ (по сути вариация на тему разных разработок браунинга).
При всех возможных недостатках он был лучше, чем наган, всем, кроме качества изготовления: револьвер все-таки производился почти 40 лет. Но его время уже уходило — и в СССР, и в отделившейся от империи Польше, где по инерции тоже какое-то время производили наганы.
Великая Отечественная война породила огромный спрос на хоть какое оружие, и наган снова пережил недолгое возрождение. Правда, здесь уже возникала проблема с логистикой: ТТ питался совсем другими патронами, которые использовали и ППШ. А вот попытка создать пистолет-пулемет под странный «нагановский» патрон провалилась, слишком специфичным был боеприпас.
Некоторые офицеры предпочитали револьвер за возможность быстрого первого выстрела и несколько большую кучность. Но единственной нишей, в которой револьвер однозначно превосходил ТТ, оставалась малошумное оружие. На наган советские глушители «БраМит» ставить было легче.
Относительно высоко ценила револьвер и советская милиция, и особенно всякого рода вооруженная охрана, у сотрудников которой наганы встречаются и сегодня. Любители оружия охотно стреляют из револьверов — при спортивной стрельбе его недостатки уходят на второй план (есть время и зарядить, и взвести курок).
Вот так довольно странное и неудачное оружие, которое не было современным даже на момент принятия, получило вековую историю — и поистине культовый статус.
Источник: https://42.tut.by/684385
