Александр Кудряшов считает, что власть должна научиться доверять своему народу.- Вы не только редакторствуете в «Российской охотничьей газете» и журнале «Охота и рыбалка ХХI век», но еще и возглавляете журнал «Калибр», который, как сообщается на официальном сайте, «посвящен гражданскому оружию». Но разве в других стрелково-охотничьих СМИ не пишут о гражданском оружии? В чем тогда отличие «Калибра» от прочих профильных изданий? – «Калибр» появился в 2001 году и основная идея была «писать об оружии, которое можно купить». То есть не абстрактное обсуждение предмета и разговор об устрицах с теми, кто их попробовать в принципе не имеет возможности, а именно о том, что может купить наш гражданин.
Вторая тема, которая практически не поднималась до нас, да и сейчас освещается слабо, – это оружейные тесты. Настоящие. То есть берем оружие, стреляем и фиксируем свои впечатления, делаем выводы.
Несмотря на то, что это смотрелось порой скромно, некоторые тесты вышли довольно показательными. В итоге получился журнал для тех, кого больше интересует не теория, а практика владения оружием, и конечно немалая часть контента стала перетекать в юридический аспект владения оружием, как самый острый на сегодняшний день.
– А книги свои издавать не планируете? Вы же довольно много пишете. Наверное, за долгие годы у вас накопился огромный материал, который был бы интересен и полезен определенному кругу читателей?
– Как-то не сложилось, был один неудачный опыт. Материала действительно много, но его нужно существенно переработать, чтобы получилась именно полезная практическая книга. Надеюсь, это у меня еще впереди.
– Как вообще пришли к оружию? Почему эта тема вас заинтересовала?
– Сколько себя помню, всегда интересовался оружием, причем только стрелковым. Я мог часами смотреть на ружья в музее или в магазине, а когда приезжал к деду, то буквально спал с его двустволкой.
Причем, что характерно, к оружию обычно приходят как к вспомогательному предмету или инструменту, например, если интересна охота или спорт. А мне всегда было интереснее само оружие – разобрать его, собрать, понять как оно работает…
Мне нравится углубляться в разнообразие дизайнов, технические решения, особенности производства, историю. Это очень интересно, конструкторы вложили в это огромное количество смекалки, умения и таланта.
Некоторые истории создания оружия – это настоящие детективы. Крайне интересна и история становления оружейного рынка России, но это тема даже не для статьи, а для целой книги.
– Что вы хотели бы изменить в сфере российского законодательства об оружии? Вот, скажем, пулегильзотека. Она что, действительно так нужна? Много ли преступлений было раскрыто с ее помощью? Или она как раз своим существованием удерживает горячие головы от незаконного использования нарезного гражданского оружия?
– Что изменить? Ну, прежде всего, подход к понятию «право», чтобы владение оружием стало именно правом, присущим каждому с рождения, а не привилегией. В техническом плане пора уйти от этих разрешений и лицензий, пусть будет что-то типа водительских прав с категориями: травматическое, гладкоствольное, нарезное. Сдал экзамен, получил права на 10 лет – иди и покупай. Регистрация через магазин, внесли в базу и все.
Мы живем в 21 веке, пробить владельца можно везде. Что-то изменилось – встал на учет в диспансер, появляется автоматическая запись в базе и сотрудники Росгвардии уже будут с этим разбираться. Зачем сейчас все эти бумаги и ограничения?
Вон уже чек из магазина сразу идет в налоговую. Такая схема всех разгрузит и упростит контроль. Про пулегильзотеку – сия тайна велика, статистику свою МВД хранит как зеницу ока, почему – не понятно, если все работает хорошо, то и надо рассказывать об этом… Про сдерживающий фактор, тут такое дело – на кого он должен работать? Много ли людей покупает легальное оружие, чтобы кого-то убить?
фото: Fotolia.com
Даже не так: много вы знаете людей, которые кого-то убили, и как сильно они боялись пулегильзотеки? Думаю, они о ней даже не знали. У нас постоянно идет смещение понятия, кратко это можно сформулировать так: «люди не убивают друг друга, поскольку их накажут». То есть вариант, что люди не хотят убивать друг друга, даже не рассматривается. Мне одному это кажется странным?
– В России существует движение «Право на оружие», выступающее за либерализацию оружейного законодательства, например, за легализацию нарезного коротскоствола. Но пока каких-то серьезных успехов оно не добилось. Почему так? Нет своих лоббистов во власти? Сама власть не готова вернуть народу оружие, отобранное у него в 1918 году?
– Это далеко не первое подобное движение, можно вспомнить «Гражданское оружие», которое довольно много сделало для популяризации оружия, но осталось практически незаметно для СМИ и граждан «не в теме». А ПНО, несмотря на явно неплохое финансирование и поддержку, к сожалению, своей главной цели – разрешения короткоствольного оружия – пока не достигло.
Причин много, но самое главное – законодатели просто уперлись в постулат «граждане не готовы» и стоят на нем уже лет двадцать. Ни о каком оружейном лобби в нашей стране говорить нельзя, его просто нет. Может быть, на уровне получения госзаказа есть, а вот владельцы оружия банально раздроблены и разобщены.
Процветает принцип «моя хата с краю», трудно укорять людей в этом, поскольку и других сколько-нибудь значимых и при этом не аффилированных организаций в стране просто нет, какой бы области это ни касалось.
Люди калибра Лисина (Стрелковый Союз России) или Крючина (IPSC), развивая свои узкие направления, совершенно не обращают внимания на картину в целом. Торговое лобби безусловно присутствует, но оно отстаивает только свои интересы. Повторю, никому владелец оружия сам по себе не интересен. Как и его проблемы.
Большой надеждой был сенатор Торшин, который поддерживал «Право на оружие», но в последнее время это поддержка стала совсем незаметной. А уход Бутиной с поста главы ПНО, – это событие, которое не добавляет оптимизма.
– Но почему во многих странах стрелковые ассоциации и движения участвуют в разработке законов, касающихся оружия, имеют представителей в законодательных и исполнительных органах власти, а у нас этого нет?
– Отвечу просто – нас мало, и что особенно печально, становится меньше с каждым годом.
– Не так уж и мало, если задуматься. Вычитал в официальной «Российской газете», что у нас четыре с половиной миллиона владельцев гражданского оружия, а всего стволов на руках – шесть с половиной миллионов! Понятно, что сюда входит и травматика, но все же…
– Мало, если возьмемся сравнивать. Тех же филателистов или нумизматов в стране больше. Но дело еще в том, что мы раздроблены и по большому счету запуганы, практически никто не отстаивает свои права и не стремится к объединению.
фото: Fotolia.com
Кроме того, владельцы оружия крайне уязвимы: к аннулированию или к приостановлению разрешений может привести одна административка, например просрочивание времени продления или протокол о нарушении условий хранения. Поэтому владельцы оружия не спешат «высовываться».
К слову, нарушения часто бывают мнимыми, недавно мне написал человек, у которого участковый забрал ружье за то, что он хранил оружие и патроны в одном сейфе (так делать можно). Сотрудник полиции убедил охотника, что тот нарушил закон, потом забрал ружье и сказал, что отдаст после того, как владелец оплатит штраф (а это признание вины).
Я попытался объяснить, в чем неправ сотрудник полиции, как он сам нарушил закон, изъяв оружие без протокола, и посоветовал написать жалобу в прокуратуру. Охотник долго не отвечал, а потом написал мне, что ситуация улажена. Подозреваю, что он просто оплатил штраф. И это очень печально, владелец не только пострадал сам, но и ухудшил статистику.
– Лично вы за легализацию короткоствольного нарезного? И если да, то почему? А если все начнут друг в друга стрелять, как пугают нас некоторые «эксперты»? Там, где короткоствол разрешен, этого почему-то не происходит. Но мы ведь живем в России, может, у нас действительно какой-то темный и безумный народ, который только и ждет, когда можно будет купить пистолет и пойти пострелять по соседям?
– Да, я за, причем тема самообороны мне не кажется основной в этом вопросе. Тут важнее понять, что право на оружие – это право, а не привилегия. И что любое его ограничение неправильно. Оно, ограничение, может быть использовано в качестве наказания и только.
Сейчас же все наоборот, человек не может купить оружие, пока что-то кому-то не докажет, не пройдет кучу процедур и медосвидетельствований. Кажется, чего проще, ведь базы данных алкоголиков и наркоманов есть, криминальный элемент переписан, послали запросы – получили ответы, если гражданин чист – продали оружие. Зачем эта пляска со справками и разрешениями?
– Почти 20 лет назад в России стараниями Станислава Дубровского было основано Российское отделение Международной конфедерации практической стрельбы. Какие перспективы у практической стрельбы в России при нынешнем положении дел?
– История Конфедерации довольна интересна – она появилась в 1998 году. Стас попросил отрисовать для Конфедерации дипломы, членские карточки и логотип, что я и сделал. Изначально организация была довольно закрытой, но с приходом Крючина стала развиваться именно как массовая.
IPSC сегодня – одно из самых интенсивно развивающихся направлений, 30 тыс. членов для России, да еще и в таком сложном сегменте, как оружие, – это очень хорошо. Но это все-таки спорт. Веселый, динамичный, но спорт и далеко не всем владельцам оружия он кажется привлекательным.
– Многие читали ваши статьи об оружии, охоте, а сами-то вы часто стреляете в тире, на природе? Какие у вас предпочтения? Какое оружие?
– Сейчас выезжаю намного реже, раньше ездил каждую неделю и с удовольствием стрелял. Высокоточное оружие, способное попасть в муху на 100 метров, оставляет очень глубокое впечатление. Но мне нравится простое армейское оружие, «Мосинка», ППШ, СВТ и конечно АК, с фрезерованной коробкой – в них есть душа, след эпохи, отголосок мощи.
фото: Fotolia.com
К счастью, сегодня у нас имеется возможность приобретать такое оружие в качестве «охотничьего», и этим надо пользоваться. Очень нравится возиться с оружием с изюминкой в конструкции, обычно это «немцы»: Маузер 96, Люгер Р-08 или МГ-34 – трудно представить, что такое можно было разработать в век, где не было компьютеров и станков с ЧПУ.
– А почему отечественный оружпром никак не хочет (или не может) повернуться лицом к нашему стрелку и охотнику? Смотришь на западные бренды, которые выпускают не только само оружие, но и обвес к нему, и амуницию, и много еще сопутствующих товаров, и начинаешь понимать, как действует реклама и для чего она нужна… А у нас?
– Основные игроки на рынке живут на госзаказе, рядовые покупатели им малоинтересны. Да и закон сильно сдерживает объемы продажи оружия, а без этих объемов и появления новых стрелков все попутные товары не будут востребованы.
– Даже не говорим о качестве оружия, но вот выпускали у нас карабины «Лось-9» и «Тигр-9» под патрон 9,3х64, а теперь эти модели с производства сняты. И наш охотник, желающий стрелять «девяткой», просто вынужден будет покупать импортное оружие за неимением отечественного. А потом его же и обвинят в недостатке патриотизма. Так кто виноват в том, что российский покупатель берет импорт?
– Наше оружие по цене уже приблизилось к импортному, несмотря на санкции и таможенные сборы. А вот качество и главное – внимание к клиенту – осталось на прежнем уровне.
Простой пример: выпустили недавно «помповый «АК» – KSZ-223 и люди задают вопросы производителю, интересуются этим оружием, а в ответ слышат: «Концерн принял решение не освещать». Где-нибудь бывает что-то подобное?
– Цены на тех же «Тигров» в «трехсотых» калибрах выросли за последние годы почти вдвое. Понятно, почему дорожает импортное оружие – это и рост доллара, и санкции, и трудности с завозом. Но наше-то с чего вдруг настолько поднимается в цене?
– Импортного нет, конкуренции нет, спрос пока есть. Это вообще интересная тема. Мы тут пытались понять, почему патрон 7,62х39 стоит у нас 10 рублей, а в Штатах 3 рубля. И пришли к любопытному выводу, что так и должно быть.
Если кратко, то при малой емкости рынка удешевление цены на патрон не приведет к увеличению продаж и торговля боеприпасом окажется убыточной. Подозреваю, что с оружием примерно то же самое.
– Иногда создается ощущение, что санкции играют на руку отечественным производителям и продавцам оружия. Зачем стараться изобретать что-то новое, повышать качество товара и услуг? Ведь когда совсем не останется импорта в ормагах, наш народ просто вынужден будет покупать отечественный неликвид. А сколько у нас на складах еще «Мосинок», «СКС», их же тоже можно будет продать…
– «Мосинки» и «СКС» всегда можно будет продать, у них свой потребитель. Но, да, санкции явно играют на руку отечественным производителям. По поводу того, что люди будут вынуждены покупать наше всместо импортное – это вряд ли.
фото: Fotolia.com
Это как в старом анекдоте: «Папа водка подорожала, значит ты будешь меньше пить?» – «Нет, сынок, ты будешь меньше есть». Оружие покупается на большой срок, так что тот, кто решил брать иномарку, станет просто копить, чтоб купить ее пусть и на вторичном рынке, пусть и подороже, но купить.
– Еще одна серьезная проблема – наши оружейные магазины, где часто работают люди, мягко говоря, не очень компетентные. Клиент хочет получить консультацию, задает вопросы, а ему пытаются впарить залежалый товар. И это в лучшем случае. В худшем – будут убеждать, что для охоты на медведя хватит и «Сайги» в 7,62х39. Уж сколько об это писалось и говорилось, а воз и ныне там.
– Тоже проблема, конечно. Из-за специфического круга общения я часто сталкиваюсь с увлеченными и знающими людьми. Некоторые из них высказывают мысль, что хотели бы работать в оружейном магазине, один даже рассказывал как пытался устроиться, но у него ничего не вышло.
В то же время продавцы часто демонстрируют даже не плохие знания, а полную незаинтересованность и равнодушие. Такое странное дело, может специализированную биржу труда открыть?
– Президентский указ об ограничении оборота оружия в преддверии Кубка конфедераций по футболу и Чемпионата мира по футболу вызвал взрыв негодования в стане стрелков и охотников. Ваше мнение – зачем был нужен этот указ и почему не были учтены интересы немалой группы граждан?
– Указ поразил своей откровенной неподготовленностью, забыли ЧОПы, забыли музеи, забыли инкассаторов. Но об упомянутых потом все же вспомнили. А вот спортсмены и охотники так и остались забытыми. Но как же так?!
У меня знакомый уезжает в экспедицию из Москвы на несколько месяцев – что ему делать? Как он там без оружия будет крутиться? А кто ответит, если, не дай бог, что произойдет? А кто компенсирует убытки магазинам? Да и вообще – есть же закон, есть запрет появления с оружием в местах массовых шествий, праздников и т.п. На мой взгляд, его вполне достаточно.
– Ну, если уж к нам, владельцам гражданского оружия, такое отношение, когда на ровном месте придумываются проблемы и суются палки в колеса, то о каком короткостволе можно вообще говорить?
– Главная проблема – это вопрос доверия. Если власть не доверяет народу, считает людей сплошь преступниками, наркоманами и алкоголиками, то и не появится закон «Мой дом – моя крепость». И будут продолжать судить за самооборону, поскольку людей изначально считают виноватыми.
Им говоришь: «Мы честные, мы хорошие, но нам надо защититься», а они в ответ свое: «Народ не готов». Вообще, настоящих противников оружия, таких вот ярых пацифистов очень мало. На самом деле все мы, и любители оружия, и сотрудники полиции, и депутаты обсуждаем не вопрос – быть или не быть короткоствольному оружию, а вопрос – кто будет иметь к нему доступ.
Большинство из тех, кто против короткоствола, на самом деле имеют в виду, что они против короткоствола у кого-то другого, но не у себя.
И главная проблема, что эти самые противники и те, кто может влиять на принятие решений, уже давно сами имеют короткоствол, и убедить их разрешить его для всех остальных, будет не просто.
Игорь Панин
