Ружья высокого разбора редко остаются неизвестными, а мастера, которые их изготавливают, тем более. Даже люди, далекие от темы оружия, знают такие имена, как Голланд, Пёрде, Веблей, Скотт или Мацка, но, как и в любом правиле, здесь тоже встречаются исключения.
Таким исключением можно назвать мастера из Санкт-Петербурга Ивана Алешкина. Как же так получилось, что российский мастер, выпустивший немало ружей, причем самого высокого разбора, которые в свое время ценились дороже изделий вышеперечисленных оружейников, практически неизвестен охотникам и любителям оружия?
Надо сказать, что дорогое оружие — это предмет культурного наследия, который обычно сохраняется лучше других вещей-сверстников. Его не используют на износ, за ним хорошо ухаживают, его берегут. Со временем цена на такой предмет только растет, и нет смысла «убивать» его жесткой эксплуатацией. Так почему большое количество оружия в России безвозвратно утрачено, а сохранившееся находится далеко не в идеальном состоянии? Мне кажется, ответ на этот вопрос кроется прежде всего в нашей истории. К сожалению, в России отношение власти к оружию всегда было, скажем так, настороженным. ХХ век стал для владельцев оружия и для него самого настоящей катастрофой.
Декрет о поголовной сдаче оружия был подписан 10 декабря 1918 года. В нем говорилось: «Обязать все население и все учреждения гражданского ведомства сдать находящиеся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки всякого образца». По сути декрет ставил жирный крест на всем сохранившемся оружии, требовал его сдачи независимо от цен, систем, качества и других аспектов. Более того, что не могло быть использовано для армии, пошло в переплавку. А оставшееся на руках оружие перестало быть легальным, а и, следовательно, утратило свою ценность. Именно поэтому мы можем встретить среди криминального оружия обрезы Пёрдэ и Зауэров. Потомки, получившие их в наследство, часто не знали их цены. Да цены и не было, так как легально продать оружие было невозможно, а нелегальное стоило как обычная рядовая «тулка». Мы потеряли огромную часть нашей истории, которую невозможно вернуть или компенсировать.
Сегодня на наших глазах происходит очередной виток по уничтожению истории оружия, о котором я рассказал в статье «Капкан для коллекционера». Если кратко, то суть проблемы такова. В начале 2000-х из категории оружия, требующего для владения им (купли или продажи) специального разрешения — лицензии, убрали все огнестрельное оружие старше 100 лет. Иными словами, такое оружие можно было покупать или продавать свободно. И тут в страну с иностранных аукционов хлынул поток антиквариата. «Русские практически вымыли все антикварное оружие, особенно оружие, так или иначе связанное с историей России», — так писали на иностранных форумах. Но вскоре закон изменили и в воздухе повисла угроза, что многие ввезенные образцы станут нелегальными и будут подлежать изъятию, как в 1918 году. Такое положение вещей иначе как диверсией против исторического оружия назвать нельзя. Именно поэтому так ценно и интересно оружие отечественных мастеров, которое сохранилось до наших дней.
Когда мне стало известно, что в одном из московских магазинов в продаже появилось ружье петербургского мастера Ивана Алешкина, я поспешил туда, чтобы поближе познакомиться с этим артефактом и рассказать о нем нашим читателям.
История жизни самого мастера, к сожалению, мало известна, по сути мы доподлинно знаем только то, что он работал в фирме «Гонно», что его мастерская располагалась в Санкт Петербурге на Мойке, 38. Есть свидетельства, что Алешкин так или иначе сотрудничал с известным мастером того времени Мацкой и возможно выступал партнером при заказе комплектующих. Интересно, что Иван Алешкин сам не изготавливал колодки и стволы, а заказывал их у различных зарубежных производителей, причем иногда это были действительно отдельные комплектующие, а иногда агрегаты (например, спаянные блоки стволов, как на ружье, которое мне удалось посмотреть). Нередко это были так называемые белые ружья, то есть полностью собранные, но без приклада, цевья, отделки и гравировок.
Оружие, собранное Алешкиным, на российском рынке ценилось даже выше, чем то, которое собирали его зарубежные именитые коллеги. Так, изделие Пёрдэ стоило порядка 700 рублей, а ружье Алешкина — 1000. Можно сделать вывод, что это была не агрегатная сборка с целью удешевления оружия именитого бренда, а наоборот, российский мастер использовал иностранные комплектующие для изготовления своего шедевра.
Но вернемся собственно к ружью Алешкина за номером 83. Бескурковое ружье, блок стальных стволов Килби № 23571, замки Энсон-Дили, запирание рамкой на два подствольных крюка и горизонтальной задвижкой на выступ ствольного блока, полупистолетная ложа, эжекторы, полный набор лондонских клейм… Эта классическая двустволка 20-го калибра с эжекторами неплохо сохранилась, в стволах есть небольшие участки с сытью, но подобное встречается практически во всех сохранившихся ружьях (часто этот дефект связан с длительным хранением без соответствующего ухода). При длительной эксплуатации очаги ржавчины обычно распределяются равномерно по всему стволу, если же небольшая сыпь идет в виде «дорожки» с одной стороны, такой дефект связан с длительным хранением без чистки.
Оружие не ремонтировалось и не проходило процедуру переворонения. Дерево — прекрасный орех — немного поцарапано, но при реставрации может быть возвращено в первоначальное состояние. Очень интересна коробка с растительным орнаментом. Колодка имеет тонкую гравировку в русском стиле, характерную для Мацки или, как мы видим, для Алешкина. Настрел небольшой. Форма приклада с полупистолетной рукояткой весьма удобна. Все детали аккуратно врезаны в дерево. Несмотря на время и явно нелегкую судьбу, на дереве нет сколов, оно нигде не деформировалось. На подушках стволов Лондонские клейма, порядковый номер ружья 83. Совпадающие номера на обоих стволах и клейма говорят о том, что стволы были приобретены уже в виде блока. На прикладе расположен медальон без инициалов. Скорее всего, оружие изначально изготовлялось не по заказу, а для свободной продажи. Новый владелец, видимо, посчитал ненужным указывать на нем свои инициалы.
Как и большинство штучных ружей, оно имеет свой характер и, не побоюсь этого модного слова, харизму.
К сожалению, до нашего времени дошло крайне мало ружей Ивана Алешкина, достоверно известно всего об одиннадцати единицах. И среди них практически нет оружия в идеальном состоянии, все они явно покупались для охоты, а не для того, чтобы висеть на стене. Всего было выпущено около ста экземпляров.
Что касается цены на ружья Алешкина, то она всегда была высокой, недорогих ружей мастер не делал. Как отмечено выше, цена на его ружья достигала тысячи рублей и в среднем превосходила цены на иностранные бренды. Сегодня цену на ружье Алешкина определить трудно, и прежде всего потому, что их нет в продаже. Проходила информация, что на американском аукционе ружье мастера средней сохранности было продано за сумму, близкую к 200 тысячам долларов. То ружье, что сейчас находится в продаже, стоит около двух миллионов рублей. Нет сомнения, что со временем цена на чудом сохранившиеся экземпляры будет только расти.
Кстати, любопытный момент. В наше время в России такой мастер, как Алешкин, просто не может появиться. По современным законам талантливый человек не может сегодня получить лицензию на производство оружия, закупать комплектующие за границей и собирать оружие. Хотя какую угрозу обществу может нести мастер, собирающий сотню ружей за жизнь, лично я понять не могу. Даже просто гравировать оружие или отдельные его части сегодня нельзя, не имея лицензии на ремонт или изготовление оружия.
Можно было бы подумать, что в век станков с ЧПУ это неактуально и никому не нужно, но за рубежом есть много примеров, которые доказывают что это не так.
Александр КУДРЯШОВ
